• Главная
Основы веры. Символ веры
• О самом главном
• Сущность Христианства
• Триединый Бог
• Вера - ключ к сокровищнице Божией
• Господь Иисус Христос
• Значение страданий Спасителя
• Воскресение Христово
• Сошествие Святого Духа
• Стяжание Святого Духа
• Жизнь в Духе Святом
• Священство
• Царство Божие - где искать его?
• Христианская жизнь
• О смысле жизни
• Пресвятая Дева Мария
• Ангельский мир
• Духовный мир
• Ложные ангелы
• Благодарность Богу
• Православное учение о конце мира
• Христианское воспитание детей
• Семья - малая церковь
• Любовь - царица добродетелей
• Любовь к Богу и ближним
• Правила добродетельной жизни
• Малые добрые дела
• Духовная жизнь
• Заповеди Божии
• Указание пути в Царство Небесное
• О Царстве Божием
• Протестантам о Православии

Христианская жизнь

Протопресвитер Михаил Помазанский

Содержание:

Источник Жизни

Вера и Церковь

Преддверие веры

От веры в веру

Два библейских символических слова

Духовное зрение

Святость святых

Источник Жизни

 

Если жизнь проникнута осмысленностью, если мы, переходя нашим взором от низших существ к высшим, наблюдаем все возрастающую сознательность, переходящую в полное самосознание в человеке, то как можно отрицать бытие Источника ее, как отрицать бытие Жизни, над миром царящей, в мире действующей, его образующей и ведущей? Как можно отрицать Бытие в Самом Себе, личное или, лучше сказать, сверхличное, высочайший Разум, обладающий полнотой самосознания, воли и могущества, в Самом Себе Единое? И разве можно забывать о Нем? А в особенности — если человек живет преимущественно разумом, умственными интересами — имеет ли он право перед собственной же логикой сказать, что эта сторона жизни его не интересует?

        Сама душа человека как бы говорит: Я не требую открытых, конкретных, так сказать — грубых доказательств в данном вопросе. Я не хочу этого. Это лишило бы меня моего достоинства. Я чувствую, что именно в том состоит испытание благородства и честности моего ума, а также веление моей совести, чтобы только верить, веровать, верой отозваться на божественную благость, силу и премудрость Того, “Кто все Собою наполняет, объемлет, зиждет, сохраняет, Кого мы называем Бог” (Державин). “Ты поверил, потому что увидел Меня; блаженны не видевшие и уверовавшие,” — сказал Господь апостолу Фоме.

 

Вера и Церковь

 

Христианская вера — явление особенное, исключительное среди других душевных состояний. Она, будучи привита душе, объемлет собой все три способности души: ум, волю и чувство, и представляет собой деятельную силу, а точнее говоря — является дверью к нисхождению в душу великих благодатных сил Духа Святого. Необычайная сила христианской веры обнаружилась в могущественном действии в мире проповеди Апостолов Христовых. Затем она была засвидетельствована крепостью духа тысяч мучеников за веру повсюду, где только было проповедано христианство. Далее, с течением веков, она выражалась в высоте жизни и в силе влияния на окружающую среду святых отцов и св. подвижников Церкви Христовой. Это могущественное действие веры всегда было и остается проявлением благодатной божественной помощи, дарованной Церкви нашим Господом Иисусом Христом.

        Присоединены и мы через таинство Крещения к святой Христовой Церкви. С самого раннего детства открыта для нас дверь веры для действия благодати Божией. И дай Бог, чтобы вера была крепка в нас. Однако, бывает так, в силу разнообразных причин, что привитие к телу Церкви остается слишком поверхностным; полученное в детстве элементарное знание истин веры потом не возрастает и не углубляется; бывает, что критицизм ума или так называемые “мысленные волки,” — особенно в переходном юношеском возрасте, отрывают человека от веры и Церкви. В ряде современных государств молодое поколение лишено уже и самой возможности принять таинство Крещения, а если оно и совершено, то не имееют возможности узнать суть той веры, в какую они крещены.

         Но вот, представим себе — для людей подобного состояния, но ищущих веры, такая возможность открывается. Тогда перед ними встает вопрос: где же найти опору для веры, найти силу веры, дающую мир и радость душе и ведущую к вечной жизни?

        Пребывая в таком душевном состоянии, ищущий подвергается  соблазну поисков новых путей, и сталкивается с идеей реформаторства в православии, как бы носящейся в современном воздухе и отражающейся в нынешней религиозно-философской литературе.

        Необходимо удержать себя от этого уклона. Нужно иметь полное доверие к Церкви в том ее нерушимом виде и в том понимании ее нами, в каком она пребывает от начала своего бытия до наших дней. Нужно иметь в виду также и то, что нет обособленного, индивидуального подхода к высокой цели веры и жизни по вере. Есть один лишь общий путь, путь через Церковь и в Церкви. Только он состоит не только во внешнем лишь вступлении в  жизнь церковного прихода; он требует вхождения в духовную сокровищницу Церкви, где древнее предание веры и жизни христианской сохраняется без нарушения, а в частности — требует возможно более полного участия в молитвенно-богослужебной области жизни Церкви, где таинственно совершается реальное общение нас, христиан, живущих на земле среди греховного мира, с неисчислимым сонмом святых всех веков в Небесной Церкви, с этим светлым облаком, осеняющим нас и укрепляющим нашу веру дыханием своей святости.

 

Преддверие веры

 

Религиозная вера дает широкое мировоззрение не одними лишь соображениями нашего разума. Ведь приходится признать, что достижения как обыденного нашего опыта, так и опыта научного и, соответственно этому, вся область достижений разума имеет границы, за которыми находится неизвестное. Открывать новое и новое для себя в природе, хотя бы и такое, что раньше человеку и не снилось, — вот область поисков разума. И все- таки это не больше того, как открывать уже готовое, в природе данное. Такие открытия совершает наука. В этом состоит первое достижение разума человека. Вторая задача науки — постигать соотношение между открытыми элементами и силами природы, находить причины и делать прогноз следствия явлений. Третье — задумывать и вводить в новые соотношения, в новые связи элементы и силы природы, изолировав предварительно намеченные и нужные из них от данной в природе связи их. Это третья задача — самая трудная, но и самая эффектная и практически ценная работа разума.

        Однако установить первую причину жизни, объяснить, что есть жизнь, сказать, имеются ли объективные цели в жизни мира, объяснить происхождение самого разума — все это выходит за пределы научного опыта, а значит, и за пределы области разума. Эти вопросы предлагаются разуму, но он на них отказывается отвечать, так как это значило бы сойти со своих методических рельс в науке, уйти в гадания, предположения. Разум отвечает на эти вопросы от имени науки: ignoramus, не знаю. Разум по своей природе агностик.

        Но разум еще не весь человек. Разум только орудие у человека, не им самим придуманное, а от природы его данное ему так же, как руки и ноги. От имени науки разум может сказать о том или о другом вопросе: это меня не касается. Но его душа скажет: а меня то как раз наиболее всего касается. Вопросы вечности существуют и требуют ответа. Человек нуждается в полном мировоззрении, охватывающем всю его личную жизнь, ее смысл, ее цель, — а это неразрывно связано со смыслом, с целью жизни всего мира.

        По какой-то врожденной причине людей влечет к высшему служению, к самоотверженной деятельности, и каждый признает, что чем благороднее человек, тем сильнее это влечение; человечество ставит памятники тем, кто, пренебрегая личным счастьем, отдавал свою жизнь на служение обществу или умирал за высокую идею. Откуда это влечение ввысь? Откуда тяготение к чистому, высокому, жертвенному, идеальному? Откуда наше преклонение перед чужим самопожертвованием?

        При одной мысли об этих частных фактах у человека расширяется кругозор. Он видит в себе и в других качества, не оправдываемые эгоистическими, земными интересами жизни, в таких свойствах, как отвращение от лжи, кротости, неосуждение других, воздержании от чувственных вожделений, от борьбы за земные блага. И тогда у человека рождается сознание, что именно такие качества дают ему наибольший душевный мир, и мало того — они выводят его за пределы этого будничного земного бытия, он входит в мир, расширяющийся до беспредельности, притом в область света и некую высшую область бытия.

        Приглядываясь к людям вокруг себя, такой человек видит, что он не одинок. В разных местах, далеко и близко, но сердцем почувствует или заметит он подобных ему  людей. Сердце сердцу весть подает. Зрение его души обострилось, стало более духовным. Духовное зрение представляет собой соединение разума с чувством и волей в направлении к чистому, высокому и святому, к молитве, к обращению с братьями по духу.

         Когда при свете этого духовного зрения взор человека опускается вниз, он видит суету и мелочность, а часто пустоту и ничтожность земных привязанностей и утех. Взор поднимается ввысь — и душа открывается для веры: “Готово сердце мое, Боже, готово сердце мое. Воспою и пою во славе моей. Восстань слава моя, воспрянь псалтирь и гусли, я встану рано” (Пс. 56 и 107). “Сердце мое говорит от Тебя: ищите лица Моего, и я буду искать лица Твоего, Господи” (Пс. 26:8).

        Найдена дорога для веры, готовы условия для широкого религиозного мировоззрения.

 

От веры в веру

 

Откуда приходит вера в сердце человека?

        Христианская вера не создается на основе одних логических размышлений. Можно сказать, она зажигается у одного человека от веры другого, как свеча от свечи. “Открывается правда Христова от веры в веру,” — свидетельствует апостол Павел (Рим. гл. 1), так как верующий по мере своей веры влияет своими духовными качествами на других людей. Так апостолы Христовы, покоренные небесной святостью своего Учителя, передали свою веру тем, кто имел счастье слушать их проповедь, и передается она до наших дней, как сказано у того же Апостола: “Вера от слышания, а слышание от Слова Божия.” О том же пути еще полнее читаем у ап. Иоанна Богослова: “О том, что было от начала, что мы слышали, что видели своими очами, что рассматривали, и что осязали руки наши, о Слове Жизни, — ибо Жизнь явилась, и мы видели и свидетельствуем, и возвещаем вам сию вечную Жизнь, Которая была у Отца и явилась нам, — о том, что мы видели и слышали возвещаем вам, чтобы и вы имели общение с нами, а наше общение — с Отцом и Сыном Его Иисусом Христом. И сие пишем вам, чтобы радость ваша была совершенна.”

        Вот, через это духовное общение, таинственным влиянием передается и как бы вливается христианская вера. Души людей подобны сосудам, взаимно соединенными так, что жидкость, имеющаяся в одном, может распространяться в другие сосуды, если не нарушено соединение. Содействующей же силой, для влияния веры от одного к другому, как написал апостол, является светлое состояние радости, проникающей в сердца от зарождающейся веры, — и это чувство есть не мимолетная обыденная радость, а возвышающее душу благодатное осенение. Этим путем распространялось христианство, этим состоянием в тайниках душ живет святая Церковь, переживая, в разные периоды и в разных местах своего рассеяния, то открытые подъемы веры, не страшащейся никаких испытаний и гонений, то ослабление веры в массах, пока Господь соответствующим течением исторических событий не укрепит слабеющие сердца верующих людей.

        Вот уже на два тысячелетия распространилась зажженная Спасителем и Его Апостолами эта сила веры. Казалось бы, мы так далеко отошли в смысле исторического времени от апостолов! Нет, они так же близки к нам. И не потому только, что мы читаем их вечные Писания, и что благодатная сила Духа Святого живет и действует на нас в чтении этих Писаний, но и потому, что они сами продолжают жить, невидимо для нас, в Христовой Церкви, и мы имеем через Церковь духовное общение с ними. Через Церковь мы не лишены такого же духовного общения и со святителями, с мучениками, запечатлевшими свою веру своей кровью, с праведниками. Через чтение их творений и через молитвенное общение с ними мы имеем возможность открывать им свои сердца, чтобы заимствовать  благодатный елей их веры. Для этого нам необходимо только жить одной жизнью с жизнью святой Христовой Церкви. Тем же обстоятельством, что мы с детства крещены, лишь облегчается это общение.

 

Два библейских

символических слова

 

В библейских мыслях о человеке мы часто читаем четкие противоположения: веры — и неверия, благочестия — и нечестия, хождения в свете — и пребывания во тьме. Есть одно противоположение того же характера, особенно часто встречаемое в Псалтири, это: гордые и нищие. При первом взгляде кажется, что как-то слишком наискось проходят эти два понятия одно по отношению к другому. Но библейское, а за ним и общехристианское понимание видит в них выражение полной противоположности двух душевных состояний человека: в первом из них — неверующего человека, во втором — верующего. Оно открывает нам, что в первом, в гордости, корень зла в мире. Начало идет от высокомерного самосознания, от гордости ума человека. В ней коренится отталкивание от религиозной веры, она в самоуверенности, самонадеянности, во взгляде свысока на других, в неумеренном критицизме, в погоне за первенством. Отсюда же пробуждается гордость сердца: зависть к другим, недоброжелательность, отсутствие сострадания к ближнему, готовность к отмщению за полученную от кого-либо неприятность. Отсюда раздражительность в случаях жизненной неудачи, доводящая в тяжелых случаях до озлобления или до потери душевного равновесия. Так гордость создает целый комплекс свойств души, препятствующих вере и нравственной христианской жизни.

        Какое содержание несут в себе слова: “убогие, нищие,” можно в некоторой степени определить хотя бы из выражения в Псалтири: “Едят убогие и насытятся, живы будут сердца их в век века.” Еще яснее и выше значение аналогичного слова “нищие” в Нагорной проповеди Спасителя: “Блаженны нищие духом, яко тех есть Царство Небесное.” В обоих местах речь идет, как видим, о духовной нищете. Она состоит в том, что под влиянием сердечной религиозной веры в душе человека утверждается и укрепляется скромность, смирение, усердие перед Богом в Божией любви, являемой ко всему миру и к людям, сердечное отношение к ближнему, довольство малым, равнодушие к земным благам, а отсюда часто отречение от материального богатства.

        Тогда как душевное состояние, определяемое словом “гордые,” не дает полного спокойствия человеку в этой жизни, понижает его нравственный уровень, закрывает глаза его на судьбу его души, — евангельское и общебиблейское значение слова “убогие” говорит о блаженстве духовного насыщения человека плодами “любви, радости, мира, долготерпения, благости, милосердия, веры, кротости, воздержания,” вводящими в вечную любовь Христову и в Его Небесное Царство.

 

Духовное зрение

 

Люди, обладающие духовным зрением, видят Бога легко, повсюду и всегда. “Что можно знать о Боге, явно для них, потому что Бог явил им. Ибо невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира через рассматривание творений видимы.” Эти слова как бы выгравированы для нашего внимания на страницах Библии (Рим. 1:19-20). Непостижимо мудрое устройство каждой части нашего тела, любое произведение живой природы — все вещает нам о мудрости и благости Создателя.

        На каждом шагу вещания природы познаются личным опытом: и верой. Человек испытывает мир и радость от входа  своего в мир Боговедения. Дохристианская история иудейского народа была частичным подтверждением опыта ценности веры, а вместе с тем несла в себе ожидание полного откровения света веры. “Господь — Пастырь мой, я ни в чем не буду нуждаться. Он покоит меня на злачных пажитях и водит меня к водам тихим… Если я пойду долиной смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мною” (Пс. 22). Христианская вера дала полное подтверждение этого действия и силы веры. История стояния за веру сонмов мучеников первых веков христианства, подвиги подвижников Церкви и их писания показали драгоценность для них достигнутой ими жизни в свете веры. Мы обращаемся к их свидетельствам об этом.

        Светильники Церкви видят то, чего не достает нашему зрению. Они оставили нам записи о своих созерцаниях, о проникновении их духовного зрения за земную или телесную завесу, достигнутых ими в самые благословенные и святые моменты, когда они видели как бы сквозь тусклое стекло недоступное нашему зрению; а в исключительные моменты избранники Божии возносились на такие высоты, что эти переживания невозможно выразить словами.

        Однако и каждый верующий христианин не лишен духовного зрения, если он будет наблюдать за собой в тишине своей души. Он почувствует не раз Ангела Хранителя подле себя, уберегшего его в опасный момент жизни или удержавшего его как бы случайным препятствием от дурного или вредного для него поступка. Задумавшись над своим прошлым, верующий человек ощутит Промысл Божий над собой; он увидит логичность своего пути там, где, казалось бы, действовала лишь случайность; он испытает исполнение своей молитвы, если прошение его было христианским по существу. И достаточно этого скромного опыта духовного зрения для того, чтобы человек почувствовал, как расширилось его мировоззрение, насколько величественнее оно по сравнению с той областью, где действует один лишь ограниченный телесными условиями разум человека, хотя бы даже снабженный огромным количеством научных механических инструментов.

        У каждого верующего христианина есть этот таинственный фонарь, способный освещать для него и то, что внутри у него, и то, что без веры остается подле него невидимым, и наконец, что находится за пределами всего научного знания. Он указывает путь в ту область, где не в проблесках, а в полном свете сияет Источник Жизни, где несравненно более полное познание мира, где душа человека, на земле стремившаяся к свету, найдет мир, радость и новую, более совершенную жизнь в Боге.

 

Святость святых

 

Какое значение имеет наше признание себя христианами, посещение нами храма, исповедь и причащение святых Таин? Печально, у кого это только простая традиция и нежелание выделяться из того круга общества, в каком приходится вращаться. Если бы это было с нами так, то какие бы мы были христиане? А притом еще и православные?

        “Ваше призвание — святость,” внушает нам Апостол. Высокого душевного состояния требует от нас наша вера.

        Но дерзаем ли мы думать о себе, что мы способны собственными силами достигать порога у входа в святость? Не будем так самонадеянны. Мы для того-то и находимся в Церкви, чтобы она освятила нас. А личная наша задача скромна: очищать поле своей души, как очищается почва для цветника, для огорода. Освящаемся мы в наших личных искренних молитвах, в таинствах Церкви, в богослужении. И укрепляемся мы молитвенным общением со святыми Небесной Церкви и, преимущественно, неустанными молитвенными обращениями к Заступнице нашей Пресвятой Богородице, — и этим путем отдаем себя под влияние их святости. Скажем словами преп. Иоанна Дамаскина: приносящий молитвы Богу и святым так сам освящается ими, как приносящий кому-либо благовонное миро незаметно принимает на себя и в себя аромат мира. И скляница мира, которое женщина возлила на ноги Спасителя и отерла их своими волосами, облагоухала руки и волосы ее самой. Так в двустишии русского поэта: “Простой цветочек дикий нечаянно попал в один пучок с гвоздикой. И что же? От нее душистым стал и сам.”

        Что же такое святость святых? Аскетизм ли и умерщвление плоти? Уход от мира? Совершение ли чудес?

        То, и другое, и третье находит себе место в христианстве. Но не они являются сущностью святости.

        Святость есть исполнение Нагорной проповеди Спасителя. Святость есть чистота мыслей, чувств и воли. Святость есть правдивость, искренность, опасение перед малейшим оттенком лжи, обмана, хитрости или, как говорят, “задней мысли” и расчета. Святость есть безбоязненное исповедание веры. Святость есть желание добра ближнему и дальнему. Святость есть “правда, мир и радость о Духе Святом.” Ее плоды по Апостолу: “любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание.” Святость возвышает веру святых в “видение божественных тайн.” Святость не есть выражение подъема той или иной способности человека, а составляет преображение его природы в целом и имеет право быть названа “цветом человечества.”

        Как же нам подниматься мыслями и сердцем к святым Церкви Христовой? Они, живя в Боге, как бы в окружающем их воздухе, зовут к тому же и нас. Они открывают нам, в чем состоит истинное счастье человека. Они убеждают нас в истинности нашего церковного пути. Одна и та же святость дышит как со страниц Евангелия, так и из чистых и светлых молитв и песнопений, оставленных для нас святыми отцами Церкви и находящихся в постоянном богослужебном пользовании Церкви. Влиянием их святости проникнуты также другие чисто-назидательные их творения, а затем, и благочестивые повествования о их жизни. С каждым шагом следования этим путем крепнет вера христианина, а с нею и надежда перехода за порог земной жизни к Невечернему Свету, согласно обетованию: “по вере вашей будет вам.”

 

Издательство храма Покрова Пресвятой Богородицы

Holy Protection Russian Orthodox Church
2049 Аrgylе Аv, Lоs Аngеlеs, Cаlifоrniа, 90068, USА